В наш замечательный век электронных коммуникаций и сетевого общения, когда литература превратилась в информацию, а поэты и писатели в поставщиков этой самой информации, когда пользователи глобальной сети узнают обо всех литературных новинках практически мгновенно, если, конечно, знают, что именно нужно найти и узнать, когда зачастую бывает трудно услышать именно голос автора, а не его электронную версию, я рискнул выставить на суд читателя, прогуливающегося по запутанным закоулкам и ячейкам сетевой ойкумены, мои стихи и сонеты.
Искренне надеюсь и даже верю, что делаю незряшное дело, публикуя на сайте как новые произведения, так и уже изданные книги, которые увидели свет благодаря издательскому дому «Коло» и которые можно приобрести у издательства в «бумажном» варианте.
Юрий Макусинский
Когда куют кремлевские куранты
грядущий год и в профиль и анфас,
с любовью братскою, друзья мои ваганты,
бокал шампанского я подниму за вас.
Пересчитав вселенную по квантам,
стал всяк из нас и стар и седовлас,
но сил нам хватит умножать таланты
и пополнять бессмертных слов запас.
Да здравствуют певцы и музыканты,
художники, поэты! В этот час
по небу Бог рассыпал бриллианты,
они — всегда. И до и после нас.
Ученый кот под елкой щурит глаз
и чудеса творит — по прейскуранту.
03.01.2018
Серебристый восход полирует дома,
хрупкий иней калину в саду заневестил,
тут никак не поспоришь: настала зима —
без намеков и подлости, все честь по чести.
Вот и праздник свои отворил закрома:
всем сестрам по серьгам, ныне торг неуместен —
зря мы строили, что-ли, свои терема
и воздушные замки в положенном месте.
Вот и постная трель для души и ума
зазвенела в молитвах рождественской песней,
по эфирам торопятся добрые вести,
по веселым сугробам — детей кутерьма.
И грядет Дед Мороз со Снегурочкой вместе —
до краев чудесами полна их сума.
07.12.2017
На столе обеденном рдеют мандарины —
наступило Рождество, или — деньги есть,
или — день рождения у жены Ирины,
значит, гости будут к нам, было бы где сесть.
По зиме застольничать — та еще картина:
тьма и вьюга за окном, и долгов — не счесть,
голодно и холодно — ну, нет у нас камина.
Гости разбегаются. Быстро. Знают честь.
Хорошо, что у меня — в мае именины:
шашлыки, вино рекой. Можно пить и есть.
Можно все теперь. И много. Я давно мужчина,
пусть не очень молодой. Старше — только тесть.
Но в экстаз меня приводят зимние витрины —
это детству моему радостная месть.
28.11.2014
В притихших городах — январская метель,
народ устал от праздников и пьянства,
в сугробах — елки злые без убранства,
в глазах прохожих — покаянный хмель.
Галактику свою представив как модель,
ты ищешь в ней любви и постоянства,
ты тянешь время, мучаешь пространство.
А может, проще было бы — в постель?
Но тает на губах беседы карамель,
ты кое-как обходишься без хамства,
прощая мне цинизм и вольтерьянство.
Я окунаюсь в будни, как в купель,
и пью нарзан, а надо — валерьянку,
пока душа не сорвана с петель.
09.01.2015
Проснусь не поздно, распахну окно:
с ветвей забытых и поникших елей
свисают льдинки звонкой карамелью,
как слезы праздника, остывшего давно.
Взойдет ли нынче солнце — все равно,
слова все сказаны и песни все допели,
гостей домой позвали будничные цели
и с легким паром кончилось кино.
Пельмени кончились. И деньги заодно.
И как-то резко на год постарели
дома, трамваи, женщина в постели,
и где-то спрятанное крымское вино.
Струятся дни в сиреневых метелях,
а мне и холодно, и грустно, и смешно.
10.01.2016
Мимо дворцов, вокзалов и трамваев,
сверяя путь по звездам и крестам,
в цветных снегах московских утопая,
плывут Цветаева и Осип Мандельштам.
Их шаг нетороплив. Стезя — прямая.
Бредут по мостовым и по мостам,
лихих людей и дней не вспоминая,
в седьмое небо — к святочным светам.
Слова из горсти в горсть пересыпая,
не дав соприкоснуться рукавам,
они беседуют о чем-то в недрах рая,
но смысл речей их — недоступен нам.
Рождественские сумерки мерцают
и прилипают к мерзнущим губам.
11.01.2016
Памяти И. Бродского
Иосиф, не Виссарионович, прощайте:
теперь Вы памятник — себе, стране, эпохе,
в которой пылкий юноша прыщавый
речами Вашими молился в каждом вздохе.
В купели невской ледяной — крещальной,
и в скользком воздухе тяжелом, как молока,
Ваш нервный дух грассирует печально
и тонет в будничной январской суматохе.
Давно пронзительная нота отзвучала,
над выцветшими линиями — грохот:
теперь Васильевский не остров, но начало
словесности для школьных скоморохов.
Тоской заснежены гранитные причалы,
а девочки из прошлого — лишь эхо.
28.01.2016
Звенит, звенит крещенская капель,
на лицах обновляются улыбки,
и от глотка воды струится хмель
по венам и в душе — с мороза липкой.
Но холодно не так, чтоб очень шибко,
и пусть с утра не солнце, а метель —
нам жизнь совсем не кажется ошибкой,
и можно в прорубь с головой — в купель.
На мясоед — на несколько недель
чревоугодия составлен график гибкий
и сытных встреч с друзьями — заодно.
На стеклах Питера мерцает акварель
жемчужная и мреет воздух зыбкий
там, где в Неве прорублено окно.
19.01.2016
Н. Лясковской
Между Крещением и масленицей,
между зимою и весной
спешит от холодов откашляться
усталый человек земной.
Скрипят подошвы в снежной кашице,
а воздух — радостно стальной,
и мне Москва сегодня кажется
такой холодной, но родной.
По небу солнце еле тащится,
и нет причины ни одной
мне не увидеться с Наташею,
а ей — не свидеться со мной.
Друг друга станем мы допрашивать
о мифах юности чудной.
31.01.2017
Святая блаженная мати Ксения,
сегодня пусть вторник — не воскресенье,
но звон колокольный церквей окрестных
купается радостно в небе пресном.
Терпеть поношения, грязь, лишения,
таскать кирпичи по ночам, служение
и Богу и граду — вот путь твой крестный,
Санкт-Петербурга прораб небесный.
Дыхание Вечности ты — дуновение,
а мы лишь пылинки ее мгновенные.
Ты нас собираешь в часовне тесной
и греешь заботой твоей чудесной.
Нам слышится Ангелов Божьих пение,
и голос твой слышен: «Христос Воскресе!»
06.02.2018
Столица империи. Невский гранит.
Над крепостью ангел веселый звенит.
Морозное утро. У темной речушки
в кровавом снегу улыбается Пушкин.
В глазах иноземца клубится Аид,
рука, совершившая смерть, не дрожит.
Сегодня не будет веселой пирушки —
стихами друзей не порадует Пушкин.
Растрачен империей добрый кредит
на Божие слово. Не ранен — убит
и музы и чести великий послушник —
поэт Александр Сергеевич Пушкин.
Ликует Дантес — он теперь знаменит,
и плачет ночами Наталья в подушки.
08.02.2017
Весною пахнет сад, как сахарный арбуз,
щебечут воробьи — не поделить добычу,
ползет по снегу к ним веселый карапуз
с лопаткою в руке и личиком брусничным.
Пестрит в саду народ в нарядах á la russe,
и русский перепляс играет джаз столичный
для купчинских девиц. Температура в плюс
от праздничных паров стремится неприлично.
Меня зовут к столу. В кругу домашних муз,
снующих у плиты по кухне хаотичной,
под тещины блины — долой печаль и грусть —
я буду песни петь. Легко и артистично.
Сжечь чучело зимы в себе я тороплюсь,
чтоб новую весну сегодня встретить лично.
20.02.2017
Владыко живота! Душа поет, как птица,
в темнице февраля и рвется на Восток.
И алгебре поста в который раз учиться
ленивому уму отпущен новый срок.
Пока еще зима. И даже снег — искрится.
На кронах воронье — Саврасову в упрек.
Но скоро зазвенит канон Андрея Критского:
молитвенный пора выплачивать оброк.
Везде пекут блины. И надо торопиться
промасленных чудес вкусить на посошок,
скоромный тур свершить по северной столице
и томно съесть в кафе творожный пирожок.
Потом смотреть в окно на фонари и лица,
пить крымское вино и наслаждаться впрок.
21.02.2017
В надежде, что грехи нам будут прощены,
молитвы станет ритм отчетливей и строже.
Пусть в бешенстве времен и нет на нас вины,
но потакать ему вдвойне себе дороже.
Остановись! Замри, мгновенье тишины:
так хочется еще, чтобы мороз по коже —
от радости любить, от кротких слов жены,
встречающей тебя усталого в прихожей.
И потому — за дни, что точно сочтены,
за вечера в тепле под тещины блины,
за споры про кино, за мир на брачном ложе,
за город на Неве, за снежный блеск луны,
за безмятежный сон и дома и страны —
благодарим Тебя, наш Господи и Боже!
12.03.2016
И. Феляуэр
Вечер тихий стелется над крышами,
всенощная в храме на Конюшенной:
«Господи, воззвах к Тебе, услыши мя...» —
двадцать лет я голос дивный слушаю.
Вьется ладан облаками пышными
по родному храму между душами,
и плывут над огоньками рыжими
твои звуки чистые — воздушные.
Над мостами, по Неве поникшими,
над садами — до весны бездушными,
над людьми — и важными, и лишними,
неприметными, но очень Богу нужными.
Рай — невидим, но из мира вышнего
льется музыка, устам твоим послушная.
18.03.2016
Длиннее дни теперь и реже вьюги,
трусливо птицы потянулись с юга,
коты орут ночами — от волнения,
и в томном воздухе бациллы вожделения.
Но не для нас с тобой, моя подруга,
страстей весенних квадратура круга:
решая вечной жизни уравнение
перед Крестом мы станем на колени.
За то, что ум наш в юности поруган,
юродством нищим платим — по заслугам
питая к ветхой плоти отвращение,
смиренно чаем мертвых воскресение.
Друзей порой доводим до испуга,
час смерти понимая, как рождение.
20.03.2017
Плывет крестопоклонная седмица,
меняя тон, тональность голосов,
я без очков смотрю на ваши лица
и вижу души ваши — без оков.
Они парят — торжественные птицы,
для них ничто томление веков,
а мне приказано трудиться и молиться
в темнице — до скончания стихов.
Привычно жалуюсь на участь стариков
и собираю радость по крупицам:
в кромешной памяти немало уголков,
где может встреча с другом повториться.
Брожу по будням северной столицы
среди весенних райских облаков.
22.03.2015
Сегодня вечность скучная и душная
сковала душу города воздушного,
вплела ему туманы в провода,
чтоб он не просыпался никогда.
Но город бьется. Зелень непослушная
сочится сквозь асфальт полуразрушенный,
в Неве вскипает лед, и с ним — вода,
весна грядет, уходят холода.
Развеивая мрак ветрами южными,
весна покончит с вечерами вьюжными
и с вечностью студеной, и тогда
наступит время частного суда.
И мы осудим паузы ненужные
за то, что не спешили никуда.
17.04.2016
Для тебя, мой друг, вместо звуков пресных
радостно звенит в синеве небесной
трепетным крылом ангел мимолетный,
оставляя след — белый, самолетный.
Не грусти, мой друг, по неспетым песням,
по минувшим дням юности прелестной,
верою гаси в сердце страх животный
и умом молись в этот день субботный.
Пусть смердит уже лазарь наш телесный
не четвертый день в плащанице тесной,
но — жива душа, в оболочке плотной
мирно Друга ждет — скоро позовет Он.
Верба на столе — от бабуси местной:
Лазарь выйдет вон прямо в день воскресный.
23.04.2016
Не помню точно, кажется, во вторник
настала оттепель — растаяли сугробы
в садах и в душах, Богу непритворных,
и души сняли ватники и робы.
Кемарит у подъезда местный дворник,
пославший поутру меня без злобы
за наглую парковку словом добрым,
чтобы проснулся и проникся чтобы.
Взалкали голуби — миров посланцы горних:
из свежих луж они снимают пробу,
и не чураясь разночинцев вздорных,
воркуют вежливо, как городские снобы.
Весна, весна! Без хитростей и торга —
пасхальный свет. Торжественный, особый.
15.04.2016
Давно растаял черно-белый снег
колючий и смешной, как стекловата.
По скверу шел оранжевый узбек
с метлою и совковою лопатой.
Он шел — вперед, не поднимая век,
петляя под дождем замысловато.
И каждый год, да что там — каждый век,
весенний дождь влечет его куда-то.
Порой мне кажется, я тоже человек
неординарный, в курточке с заплатой,
чужих кровей — малороссийский грек,
в чужих штанах и с маленькой зарплатой.
В моих слезах сквозь ироничный смех
весна и дождь, конечно, виноваты.
26.04.2016
Не торопится в город скупая весна,
над Невою колышется серая морось,
промелькнет между вод золотая блесна —
петропавловский шпиль, и отправится в море.
Запылает на Стрелке в ночи купина
или ростры на праздники — можно поспорить.
На Васильевский остров, где юность видна,
я приду воскресать от мучительной хвори.
Не спасут от нее ни страна, ни жена,
ни веселье с друзьями, ни старость в затворе —
этот голод духовный, пылающий в горле,
утолит лишь пасхальная радость одна.
Город замер. Все лишнее ангелы стерли.
Неземная в природе царит тишина.
30.04.2016
Рассчитались на «первый-второй»
под цветущею северной вишней
День Победы и Пасха, и вышли
на парад крестным ходом. Со мной.
Вот и полк моих предков — живой
по Дворцовой проходит неслышно,
желто-черные волны колышет
нежный ветер над майской Невой.
Журавли белый ангельский строй
над каналами держат, а свыше
словно праздник, звенящий по крышам,
к нам торопится Петр святой.
И ликует мой город родной,
и пасхальною радостью дышит.
12.05.2016
Радуйся, мама, Христос Воскресе!
Помнишь, мы ели с тобой куличи?
Под фонограммы советских песен
мы вынимали их из печи.
Мало с тобой у нас было весен,
праздников не было — хоть кричи!
Голь, нищета, по сусекам плесень,
а по проспектам — одни ильичи.
Часто мне снится наш дом в Полесье,
сосны, поля, по весне — грачи.
Радуйся, мама, что Рай не тесен,
смерти там нет, нет и слез в ночи.
Если я Богу еще интересен —
места нам хватит. Да где ключи?
21.04.2015
Весь день молчу — задумчивый и строгий,
пью только чай и ритму сердца внемлю,
смотрю в окно — там солнце греет землю
и май бредет куда-то по дороге.
И так мне хочется пожить еще немного,
пока искрит души веселой кремний,
обняться крепко — с теми и не с теми,
гостей с утра встречая на пороге.
За то, что слова не лишен, и слога,
и вкуса к жизни, и любви нетленной
к родным и близким, и ко всей вселенной,
за старость мудрую, за ясность эпилога —
прекрасных муз седой военнопленный,
благодарю за все смиренно Бога.
08.05.2017
Сначала где-то запоют басы и альт,
пригонит тучу теплый ветер с юга,
потом литавры громом загремят
и взвоют вихри словно центрифуги.
Вздохнет и рухнет небо на асфальт,
деревья разбегутся с перепугу,
затеют птицы истеричный гвалт
и кошки завопят на всю округу.
И вдруг сорвутся миллионы вольт
со всех катушек — засияют дуги,
затянет тракторист последний болт,
пройдется по полям небесным плугом.
Густым озоном засевая небеса
вовсю грохочет над Россиею гроза.
11.05.2016
Томится в городе промышленный июнь,
в закатах чудятся то ангелы, то бесы,
в садах ночами плачет Гамаюн
и выпускные празднуют балбесы.
И ты когда-то был беспечно юн,
любил Deep Purple, пунш и поэтессу,
и не жалел ни голоса, ни струн,
озвучивая ночь «за всю Одессу».
По вечерам с ленцой листая прессу,
ты материшь, как конченый ворчун, —
июнь, юнцов, гасконский «Арманьяк».
Всплывает в памяти несыгранная пьеса:
девчонка-школьница и уличный драчун
танцуют вальс. Но кончился коньяк.
20.06.2015
Цветные пятнышки веселого сюжета
по парку в полдень разбросало лето:
здесь жарят шашлыки, там — в красной майке
пивной мужик катается на байке.
А вот старушка в крепдешин одета —
седая правнучка барона и корнета,
тиранит таксу словом, как нагайкой,
а рядом правнук с детской таратайкой.
Щебечут птички, детки, много света,
в тени — скрипач, басист и два поэта
с утра играют в покер, травят байки
и кормят хлебом воробьев и чайку.
Плывет блондинка томная в штиблетах,
за ней — узбек в оранжевой фуфайке.
21.07.2015
Бьет фонтанчик под стаканом перевернутым,
три копейки — за восторг с сиропом грушевым.
Ты смеешься надо мной, девчонка вздорная,
и совсем меня не слышишь и не слушаешь.
Окольцованы бульварными просторами —
мы бредем по площадям и паркам плюшевым,
и под сочным солнцем города проворного
бурно спорим о рисунках Нади Рушевой.
А по улочкам извилистым, проторенным
торопливыми московскими старушками,
как цитаты из булгаковской истории
в суете искрят трамваи непослушные.
Лето кончилось. Потом Москву застроили
расколдованными замками воздушными.
31.07.2016
Прохожий дождь мне предсказал печаль
скоропостижную — о недопетом лете,
и утром девушка прохожая в берете
в ответ не улыбнулась мне, а жаль.
Мне жаль еще, что питерский февраль
с его сезонами театров и балетов
намного дольше августа — без света
звенит душа, холодная как сталь.
Теперь такая вот выходит пастораль:
сижу с котенком прямо на паркете
в штиблетах и в штанах. И воет ветер,
и за стеной бренчит чужой рояль.
Вороны каркают. У них своя мораль,
и за меня вороны не в ответе.
15.08.2016
Проснись и плачь — опять дождит с утра,
смывает дождь из сердца боль утрат,
средь бела дня растеряно блуждают
и с глаз долой торопятся трамваи.
А где-то — солнце, яркий свет и свят
сиесты час — все кавалеры спят
в обнимку с дамами. У них судьба такая:
поесть, поспать, потом попить токая.
И дождь, и вёдро, и внезапный град,
и даже редкая гроза в начале мая,
и ранний снег, и призрачный наряд
осенних парков, и зима — любая.
Прекрасно — все. Я восхищен и рад
в дождинке всякой видеть образ рая.
05.08.2017
Пока не кончились недели мясоеда
вполне угодно чреву отобедать,
и бьется сердце гулко, как от бега,
и в теплом воздухе — воркующая нега.
Краснеют клены. Растворяются бесследно
цветные запахи. Стремится худо-бедно
устроиться в каком-нибудь ковчеге
душа, как нищий в поисках ночлега.
Уже не блещут звезды в небе бледном,
скончался август мирно и безвредно,
звенит сентябрь над Невою пегой
и притаился холод за Онегой.
На смену осени торжественной и медной
придет зима — морозная, со снегом.
19.09.2015
И все бы ничего, да лета — нет,
и вечер гаснет как-то осторожно,
и обволакивает душу томный свет
осенней ночи, словно жир подкожный.
Скрипит на кухне старый табурет,
жена ворчит, и со здоровьем сложно,
и лето вышло до весны в декрет —
царят в природе дождь и бездорожье.
Мне ехать некуда. Я загляну в буфет,
налью вина и лето подытожу,
что было ласковым ко мне за много лет,
и я к нему был расположен тоже.
Теперь без разницы — закат или рассвет,
и снова спать до полудня возможно.
25.09.2017
Еще не прячут недра рестораны,
и ветер западный ласкает город мятой,
еще бурлит на Невском чужестранный
и пестрый люд — нахальный, но опрятный.
Еще резвятся дети у фонтана,
считая лужу морем необъятным,
но взгляды горожан уже туманны
и слонце греет робко и невнятно.
Мне снова в Ялту хочется спонтанно,
чтоб время с другом провести приятным,
в его саду роскошном под каштаном
всю ночь беседуя и споря аккуратно.
Сентябрь теплом наполнен и обманом,
а воздух — крымским запахом бесплатным.
26.09.2015
В саду старик траву сырую косит —
ему положено косить. Но, вот беда,
опять дождит с утра, как будто осень
без спросу к нам явилась навсегда.
Ворчит угрюмо день моноголосый
и монохромный. Тучные стада
пятнистых туч под крики альбатроса
беззвучно поглощают провода.
Дымят заводов трубы — папиросы
цивилизации. Притихшие суда
грустят у пристаней, облитых купоросом,
и словно ждут последнего суда.
Молиться лень. И к Богу нет вопросов.
В словах — вода. И за окном вода.
23.09.2016
Так зацвели, что оторопь берет,
в густых лесах осенние липиды,
и нет уже ни кленов, ни берез, —
лишь масляные красочные виды.
Из городских, к зиме остывших сот,
из опадающих садов Семирамиды,
стремятся птицы, полные забот,
на юг. И служат лету панихиды.
Что далее — мы знаем наперед:
деревья почернеют от обиды
на холода. Наступит новый год.
По телевизору покажут Новый год,
в лесах взойдут сугробов пирамиды,
а в небе праздничная звездочка взойдет.
21.10.2017
В утробе городской, считая дни по звукам,
поскольку солнца здесь принципиально нет,
больная плоть смердит и чесноком, и луком,
глотает аспирин и кашляет в ответ.
У кокона души задраены все люки,
эмоций и грехов не видно на просвет,
но что-то там внутри с утра скрипит от скуки,
и требует борща и мяса на обед.
Лишь педантичный ум решает по науке
и опыту — молчать. Хозяину во вред.
Он ходит как часы по кругу, и со стуком
он падает порой под ноги на паркет.
Струится серый свет болезненным потоком,
пока под Рождество в нем не проступит цвет.
20.11.2016
Суббота в ноябре. Свинцовая Нева
печальной ноте дня весомая причина.
Сквозь ледяную твердь остывших лет едва
родные голоса и лица различимы.
Пусть в зеркале теперь — седая голова
и блеклые глаза усталого мужчины,
но как из детства вдруг зашелестят слова —
молитвы просит мать у любящего сына.
Зажгу лампаду. Мне — дорога не нова:
иду по именам. И список этот — длинный.
Но знаю я, что жив отец и мать жива,
и неотпетый дед, и предок мой былинный.
У Бога мертвых нет. Реальность — неправа.
Дрожит в руках моих молитвослов старинный.
07.11.2015
Весь пост не ем ни мяса, ни людей:
декабрь явно не творец желаний.
Звонили в дверь. Дойду ли до дверей?
Нет, не дойду. Останусь на диване.
Не пью вина, не дергаю друзей
по пустякам. Как ежики в тумане
плывут слова молитвы — не моей,
но обо мне, лежащем на диване.
Мне холодно — зима. Свет фонарей
особенно уныл от ночи ранней,
и ум не верит, что к Царю царей
бредут в снегах верблюжьи караваны.
Волхвы придут в одну из тех ночей,
когда душа устанет на диване.
03.12.2014
Воскресный день. Ленивый снег с небес
небрежно падает на сизые деревья,
в лесу — мороз. И дремлет зимний лес,
и дремлет поле, а за ним — деревня.
Дремлю и я — с утра на печь залез,
здесь пахнет одеяло детством древним,
и как ночной сверчок унылый бес
скрипит в углу то жалобно, то гневно.
То воет горестно — душе наперерез,
то корчит рожи, как дурак в харчевне, —
он лютый враг рождественских чудес,
застольной радости и песни задушевной.
Бес одиночества — с тоской наперевес,
гонимый мной молитвой ежедневной.
11.12.2017
Я восхищен — вот стол под абажуром,
вот венский стул, плетеный словно «ять»,
вот книжный шкаф и барская кровать,
и ходики, идущие пунктиром
по времени. Вот недопитый Ирой
индийский чай — задумалась опять
она над книгою, а вот отец и мать
читают вслух мне Данте и Шекспира.
А вот и я — за письменным столом,
безусый, молодой, позавчерашний,
в руке моей — огрызок карандашный.
И новый год искрится за окном,
морозом разрисованным изящно, —
там снова будущее стало настоящим.
10.01.2004
У ангелов теперь забот невпроворот,
в рождественскую ночь не может быть иначе:
здесь мерзнут в нищете, а там от боли плачут,
и кто-то без любви и радости живет.
Как миг очередной отсчитывая год
на кухне, в кабаке, в метро или на даче,
мы верим в чудеса и праздники тем паче,
чем чаще лет своих свершаем оборот.
И даже если нас совсем никто не ждет,
и праздничную снедь под елкою не прячет,
в ночные небеса мы смотрим по-собачьи,
вкушая на бегу морозный кислород.
В сапфировый зенит, как мудрецы судачат,
восточная звезда и в этот раз взойдет.
01.01.2016