Обратная перспектива

Блюзы белых ночей

* * *

Вечер сегодня — гжель, лаком жары покрытая.

Жаль трафарет любви, стертый с утра заботами.

Красок не хватит в ночь, сшитую мегабитами,

мы отдохнем от них, чтущие тень субботнюю.

 

Что-то с тобой не так, чрево мое несытое,

требуешь вновь и вновь меду в пустые соты и

жидкую гонишь кровь, внюхиваясь в забытые

запахи юных дев в платьицах терракотовых.

 

Белая ночь скрипит набережными гранитами,

вставшие на дыбы стонут мосты пролетами,

снятся домам дома, райским плющом увитые,

цвет загорелых ног и берега курортные.

 

Видимо, будет дождь. Небо в тенях и рытвинах.

Далее все, как есть, — по трафарету стертому:

тучи плывут на юг, а траурные и рыхлые

паузы и слова нами, как пьесы, сверстаны.

 

* * *

Ты мне дышала на ухо мечты, когда

белая ночь предлагала нам, сытым, сказки.

Нет, это сны — это в кране журчит беда

или скрипят мои старые мышцы-связки.

 

Это не я по проспектам шуршал — следа

не оставлял, понимая последствий краски.

Не обо мне говорила с тобой вода,

в теплом дожде растворяя ошибок кляксы.

 

Здесь я сломаю привычный мне рифмы счет,

и для друзей расскажу, как коты и таксы

весь заполняют эфир и эон. Так вот

мне по душе только женщины стиля хаски.

 

Я про любовь. Если грустных не слышать нот,

это нетрудно, когда без вина и ласки

бьется ирония в трепете губ, и ход

времени суток — размеренный и безопасный.

 

Я про мосты, что над бездной вершат полет,

как над Невой — бесконечной в ночи и вязкой.

И про глаза, от которых аж дрожь берет, —

черные звезды любви в боевой раскраске.

 

Кто-то поет, кто-то молится в недрах нот

спящего города, кто-то сжигает маски

мертвых ролей, где-то в небе искрит кислород,

и затихает душа в кислородной маске.

 

* * *

Ты же не станешь меня упрекать в измене

вкусу и стилю, когда из набора нот

выберу только одну — от природной лени,

буду ее голосить весь грядущий год.

 

Нота любви и разлуки. Сейчас и впрочем.

— Эка невидаль, — подумаешь ты, — о чем

эта монодия страха бессонной ночью,

эта мелодия смеха случайным днем?

 

Все — о тебе, о которой уже случилось

в юности что-то и где-то. И я — давно

стал для тебя и забавным, и даже милым,

словно картинка со старой афиши кино.

 

Нота моя из разряда скупых и пресных,

что заслужил, тем во славу твою пою.

Я не пытался звучать в полковом оркестре

или в джаз-банде хрипеть эту ноту мою.

 

Было б красиво. Наверное. Я не спорю.

Но, утопив в пустоте утомленный взгляд,

предпочитаю скулить вне чужого хора

ноту, которой я, грешный, и сам не рад.

 

Кто-то спивается, кто-то меняет песню,

кто-то снимает кино и живет всерьез.

Если со мной тебе все еще интересно,

вслушайся, девочка, в ноту мою без слез.

 

* * *

Я разделить с тобой вечность никак не могу.

Есть полчаса — пока дремлет такси. С порога

взгляд зажигая, как яблочкину дугу,

тут же гашу его — будет тебе, ей-Богу.

 

Джинсы и талия. Кадры в запойном сне:

вечер, Италия, флейта — душой наружу.

Мне показалось — я песни пою жене,

той, что уже много дней, много лет за мужем.

 

Мне показалось. Но я не влюбиться смог

в эту шальную, подвижную деву-призрак.

Все по закону кино или трех дорог,

или по признаку страсти твоей капризной.

 

Это Феллини и странный его оркестр

с новою силой вторгаются в сны о рае,

только сегодня я жирный поставлю крест

на совпадениях, в пламени нот сгорая.

 

Но повторяется снова и снова сон,

словно Кустурица мне одолжил лекала:

чудо на жизнь предлагает проверить он,

я бы проверил, но чудо мое устало.

 

Бродского ты не читала. Слыхала звон

тех голосов, что когда-то достигли цели —

умных мозгов, но тебе непонятен стон

грустных зверей, населивших сады Цирцеи.

 

Ты не колдунья. Ты призрак чужой любви,

мне отблеснувший расхожим лучом рассвета.

Был бы умнее, не стал бы с тобой визави

пить самогон и пытаться играть в поэта.

 

Из темноты я смотрю на тебя без слез,

девочка-призрак. Одежды с души срывая,

движешься сквозь меня и пространство сквозь,

ласково смотришь, и сохнет душа сырая.

 

Белая ночь над Невой миллионы лет,

где-то журчит саксофон, не меняя темы.

Ты как фонарик, а я твой послушный свет,

только, пожалуйста, не перепутай клеммы.

 

Стойте, мгновения! Молнии нервов — стоп.

Пусть сумасшедшее сердце глумит глаголы.

Мне бы уснуть и проснуться. Проснуться чтоб.

Если не в потном аду, то хотя бы не голым.

 

В чистой постели. Молитвы творя взахлеб,

Господа буду просить о простой свирели

и тишине. Я, конечно, пижон и сноб,

если с утра не болит голова с похмелья.

 

Сделай разумное — брось меня навсегда,

чтобы ничто никогда и никак не всходило.

Утро наступит, и будут звенеть провода

о незнакомой, не тронутой. Но о милой.

29.06.–03.07.2018

вернуться к началу страницы